11 лет назад я работала в одном из проектов службы «Восхождение» с трудными подростками.
Летом группа психологов и помощников с подростками выезжала на остров, где мы жили 2 недели наподобие летнего лагеря, работали по программе, которая включала в себя групповую терапию, индивидуальные консультации, веревочный курс и много всего интересного.
Ребята активно включались в работу, обслуживали себя и учились брать на себя ответственность и заботиться о других людях.
В моей группе оказался парнишка 11 лет (он был самый младший) из многодетной семьи. Мама отправляла его с нами со слезами счастья на глазах, что наконец-то она сможет выдохнуть хотя бы на эти 2 недели.
В первый же день произошел конфликт. Мальчик спровоцировал его, вызвав агрессию у старших ребят своими нападками. В минуту бунтари скрутили его и хотели связать. Я оказалась рядом очень быстро и меня поразил блеск его глаз. Он был доволен собой, и я бы даже сказала, что он был счастлив от того, что его куда-то тащили и хотели связать.
Когда он смог раскрыться, обнаружилось, что другого внимания он никогда не получал в семье. Проявляя свое странное поведение, он вызывал агрессию у мамы, отца и старших братьев. Только в эти минуты они его видели, трогали, говорили с ним. Эта модель поведения стала единственной, в которой он ощущал, что он значим.
❗️Еще раз хочу подчеркнуть то, что дети не становятся сами по себе плохими, трудными. Это реакция на то, что происходит со взрослыми. Именно поэтому любая работа с ребенком начинается с СЕБЯ!
Как мог тот мальчишка изменить значимых взрослых? Никак. Он мог только приспособиться, так и сделал.
